Иоанн Креститель
("Яхве милостив", Иоанн Предтеча)

- в христианских представлениях последний в ряду пророков - предвозвестников прихода мессии, непосредственный предшественник Иисуса Христа. Новозаветное толкование (Евангелие от Матфея 11, 10; Евангелие от Марка 1, 2) относит к Иоанну Крестителю ветхозаветные пророчества: "вот, я посылаю ангела моего, и он приготовит путь предо мною (Ветхий завет. Книга пророка Малахии 3, 1); "глас вопиющего в пустыне: приготовьте пути господу, прямыми сделайте стези ему" (Ветхий завет, Книга пророка Исайи 40, 3). По распространенным представлениям, пришествию мессии должно было предшествовать или сопутствовать появление Илии, долженствующего помазать мессию и засвидетельствовать его мессианский сан; христианская традиция, относя всенародное явление Илии (вместе с Енохом) ко времена антихриста и второго пришествия Иисуса Христа (соответствующее истолкование: Новый завет, Откровение Иоанна Богослова 11, 3-12) и говоря о тайном явлении Илии в момент преображения Христа (Евангелие от Матфея 17, 3; Евангелие от Марка 9, 4; Евангелие от Луки 9, 30) в целом передает функцию Илии во время первого пришествия Иисуса Христа Иоанну Крестителю, выступившему "в духе и силе Илии" (Евангелие от Луки 1, 17). Образ Иоанна Крестителя как аскета - пустынника, пророка, обличителя и "ревнителя" являет большое сходство с образом Илии, так что ему приходится специально отрицать свое тождество Илии (Евангелие от Иоанна 1, 21). Чудесное зачатие Иоанна Крестителя было предвозвещено его родителям - ааронидам Захарии и Елисавете архангелом Гавриилом. О детстве Иоанна Крестителя в новозаветном повествовании сказано лишь, что он "был в пустынях до дня явления своего Израилю" (Евангелие от Луки 1, 80), "имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищей его были акриды и дикий мед" (Евангелие от Матфея 3, 4); иудео-христианская традиция первых веков сближала дикий мед (по-видимому, не пчелиный мед, а какие-то истечения древесного сока) с манной. Ранневизантийская апокрифическая и агиографическая литература добавляет подробности о детстве Иоанна Крестителя в пустыне: Елисавета с младенцем бежит от воинов Ирода, их спасает расступившаяся по ее молитве и затворившаяся за ними скала, после пяти месяце ангел велит отнять младенца от груди и приучать его к акридам и дикому меду и т.п. Выступление Иоанна Крестителя на всенародную проповедь датируется в новозаветном сообщении пятнадцатым годом правления Тиберия (Евангелие от Луки 3, 1), то есть 27 или 28 годом н.э. Апокрифическая традиция утверждает, что Иоанну Крестителю при этом было 30 лет - символический образ полного совершеннолетия (аналогия: возраст Иосифа, "когда он предстал пред лице фараона", Ветхий Завет, Бытие 41, 46; таким же обычно представляют возраст Христа при начале его проповеди). Речи Иоанна Крестителя - эсхатологическая весть: "покайтесь, ибо приблизилось царство небесное" (Евангелие от Матфея 3, 2; с этой же формулы начинается проповедь Христа - Евангелие от Матфея 4, 17; Евангелие от Марка 1, 15). Над теми, кто принимает эту весть, Иоанн Креститель совершает в реке Иордан тот обряд, по которому он иеет свое прозвище - "крещение покаяния для прощения грехов" (Евангелие от Марка 1, 4; Евангелие от Луки 3, 3). Это крещение имеет параллели в иудейском обиходе той эпохи, но отличается от очистительного омовения прозелитов тем, что совершается над иудеями, а от ежедневных ритуальных омовений ессеев (с которыми фигура Иоанна Крестителя имеет много общего) тем, что оно единократно и неповторимо. Последователи Иоанна Крестителя образуют особую общину ("ученики Иоанновы"), в которой господствует строгий аскетизм (Евангелие от Матфея 9, 14). Иоанн Креститель укоряет народ за самодовольную гордость своим избранничеством (Евангелие от Луки 3, 8), особенно резко порицая фарисеев и саддукеев (Евангелие от Матфея 3, 7) как это будет делать Иисус Христос, и требует восстановления патриархальных норм социальной этики (Евангелие от Луки 3, 11-14). В числе других приходит к Иоанну Крестителю еще не известный народу Иисус Христос, чтобы принять вместе с другими крещение; Иоанн Креститель всенародно свидетельствует о его мессианском сане (Евангелие от Иоанна 1, 29; Евангелие от Матфея 3, 13-17; Евангелие от Марка 1, 9-11). Перед лицом Христа роль Иоанна Крестителя, как он сам говорит об этом, чисто служебная: "ему должно расти, а мне умаляться" (Евангелие от Иоанна 3, 30). Традиция не приписывает Иоанну Крестителю чудес (Евангелие от Иоанна 10, 41). Он стоит на рубеже Ветхого и Нового заветов, чем, согласно христианскому пониманию, определяется его величие и ограниченность этого величия. "Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в царстве небесном больше его" (Евангелие от Матфея 11, 11). Сама его вера в мессианство Иисуса не свободна от неуверенности; уже в разгар проповеди последнего он задает ему через своих учеников вопрос: "Ты ли тот, который должен придти, или ожидать нам другого?" (Евангелие от Матфея 11, 2-3). Далеко не все ученики Иоанна Крестителя идут за Христом, и между их последователями имеют место трения (Евангелия от Матфея 9, 14). ___ В качестве ревнителя праведности Иоанн Креститель выступает с обличением Ирода Антипы, тетрарха (правителя) Галилеи, который отнял у своего брата жену Иродиаду и при жизни прежнего мужа женился на ней, грубо нарушив этим иудейские обычаи; Ирод Антипа заключает Иоанна Крестителя в темницу, однако не решается казнить, страшась его популярности (Евангелие от Матфея 14, 3-5; Евангелие от Марка 6, 17-20). Однажду на пиру по случаю дня рождения тетрарха его падчерица Саломея (не называемая в евангелиях по имени) настолько угождает отчиму своей пляской, что тот обещает исполнить любую ее просьбу; по наущению Иродиады Саломея просит голову Иоанна Крестителя. Палач направляется в темницу, чтобы совершить казнь и по условию подает Саломее на блюде голову Иоанна Крестителя, а та относит ее для глумления Иродиаде; тело Иоанна Крестителя погребают его ученики (Евангелие от Матфея 14, 6-12; Евангелие от Марка 6, 21-29). ___ Западноевропейское средневековье знало пространную историю останков Иоанна Крестителя, которая нашла отражение в иконографии (картина Гертгена тот Син-Янса). Распорядок церковного культа использовал евангельские свидетельства о шестимесячном, то есть полугодичном, интервале между рождеством Иоанна Крестителя и рождеством Иисуса Христа таким образом, что первое оказалось прикреплено к летнему, а второе к зимнему солнцестоянию; под знаком Иисуса Христа солнце начинает "возрастать", под знаком Иоанна Крестителя "умаляться" (своеобразная материализация слов Иоанна Крестителя: "ему должно расти, а мне умаляться"). Для церковных интерпретаторов (например, католического агиографа 13 века Иакова Ворагинского) солярная символика должна была оставаться служебным инструментом передачи теологической доктрины; но для фольклорной традиции Иоанн Креститель и праздник его рождества сами приобретали солярные черты, сливаясь с языческой мифологией и обрядностью солнцеворота (в восточнославянском кругу - с культом Купалы), до неузнаваемости изменяясь в контексте образности сезонно-обрядовых песен и присказок (в сербском фольклоре Иоанн Креститель получает эпитет "Игритель", что мотивируется представлениями о троекратной остановке солнца в день его рождества). ___ Образ Иоанна Крестителя играет в православной традиции более важную роль, чем в католической. Православная иконография "Деисиса" (в русском народном переосмыслении "Деисуса") только Иоанну Крестителю дает предельную (наряду с девой Марией) близость к Иисусу Христу. Если католическая традиция воспринимает Иоанна Крестителя как пророка, правдивого свидетеля пришествия Христа и неустрашимого обличителя власть имущих, то православная наряду с этим подчеркивает в нем черты идеального аскета, пустынника и постника, эзотерику "ангельского чина" (в южнославянской, греческой и русской иконографии в связи с новозаветными представлениями об Иоанне Крестителе как об "ангеле" и ради акцентирования "монашеской" стороны его образа распространяется с 13-го века тип "Иоанн Креститель - ангел пустыни", придеющий ему широкие ангельские крылья; на Руси этот иконографический тип приобрел популярность в 16-17 веках). На Западе к этим чертам проявляли наибольшее внимание в русле традиции ордена кармелитов, воспринимавших Иоанна Крестителя (в согласии с православной традицией) как соединительное звено между ветхозаветной аскезой Илии и христианским созерцательным монашеством. В средневековой иконографии были широко распространены изображения Иоанна Крестителя с блюдом в руках, на котором лежит его голова, или с чашей, в которой находится агнец (позднее младенец). Трагические контрасты пиршества и казни, глумливой греховности и страждущей святости, вкрадчивой женственности и открытого палачества, присущие сюжету усекновения главы Иоанна Крестителя не раз привлекали живописцев и поэтов. Мифологический словарь. С.С.Аверинцев

Здесь Вы можете перейти к сайтам: Гражданское общество Город без наркотиков Тур-Экспресс Страницы радиоведущей Ближе к классике Кинокаталог "Лузитания" При подготовке материалов сайта используется информационно-аналитическая программа "Ойкос". "Ойкос" - самый быстрый доступ к информации! Сайт создан в системе uCoz